All around me are familiar faces,
Worn out places, worn out faces.
Bright'n'early for their daily races,
Going nowhere, going nowhere.
Their tears are filling up their glasses,
No expression, no expression.
Hide my head, I wanna draw my sorrow,
No tomorrow, no tomorrow.
Worn out places, worn out faces.
Bright'n'early for their daily races,
Going nowhere, going nowhere.
Their tears are filling up their glasses,
No expression, no expression.
Hide my head, I wanna draw my sorrow,
No tomorrow, no tomorrow.
Наверное, это завораживающее ощущение: стоя в темноте перрона заброшенной станции метро смотреть на пролетающие без остановки поезда, которые время от времени яркой лентой с грохотом проносятся из одной бездонно-чёрной пропасти в другую. Может быть, удастся даже поймать крошечную микросекунду, в течение которой размытый бесформенный образ за случайным стеклом неожиданно трансформируется в лицо малыша, напряженно вглядывающегося в стремительно мелькающий тоннель, или благообразного старичка, прикрывшего глаза в ожидании своей станции. Правда, в следующее мгновение мимолётная картинка разрушится нечаянным движением ресниц, а выхваченный взглядом человек в вагоне будет уже далеко впереди. Почему-то именно он запомнится на всю жизнь как олицетворение странной отрешённости, когда мир вывернут наизнанку относительно тебя, находящегося в безмолвной мёртвой капсуле подземного небытия, а яркая многолюдная жизнь, шумя и грохоча, стремглав проносится мимо, и совершенно отчетливо понимаешь, что ни за что, ни за какие деньги ты не согласился бы прямо сейчас оказаться внутри этой огненной кометы, наполненной малышами, благообразными старичками, тётушками с сумками и выпившими студентами - то есть всеми теми, кому ты обязан своей бытовой мизантропией и неистовому желанию оказаться по ту сторону огней вагона - ведь поезда никогда не останавливаются у заброшенных платформ, чтобы не искушать пассажиров холодным прикосновением зловещей гулкой темноты тоннеля, и, следовательно, хотя бы малейшей возможностью оказаться вовне этой чудовищной металлической клетки, удерживающей в себе повседневный грохот, тысячи серых безжизненных лиц, монотонные разговоры, звуки мобильных телефонов, рекламу услуг для гастарбайтеров и абсолютно чёткую уверенность, что завтра всё равно наступит, каким бы однообразно скучным и несправедливым этот факт ни казался лично тебе.
