Вот несколько характерных фактов о 1984-м, отобранных (в некотором роде предвзято) с помощью бесценной Википедии.
- Рональд Рейган удерживает за собой президентское кресло;
- Советский Союз всё еще активно размахивает оружием;
- Челленджер совершает четвертый орбитальный полет;
- Киноманы наслаждаются «Полицейской академией», «Свободными» и «Каратистом»;
- Меломаны встречают новые пластинки от Hall & Oates, Wham!, the Cars и Culture Club;
- Дебютный роман Уильяма Гибсона «Нейромант» выпущен в мягкой обложке и становится отправной точкой киберпанк-движения.
Спустя 25 лет все уже мертвы – Рейган, Советский Союз, Челленджер и его последний экипаж. Стратегии и ценности двух политических образований, упомянутых выше, совершенно дискредитированы – какие-то в большей степени, какие-то в меньшей. Устаревшая программа космических челноков практически полностью свернута. Перечисленные фильмы и музыкальные альбомы всё еще можно посмотреть и послушать, но, поскольку они не получили никакого развития, не создали вокруг себя движения или субкультуры и не стали прорывами, поэтому выглядят и звучат как просто скучное старьё.
А Уильям Гибсон пишет до сих пор, и, возможно, делает это лучше, чем когда бы то ни было; «Нейромант» постоянно переиздается и преподается во многих учебных заведениях. Движение, одним из основателей которого в свое время стал Гибсон, держит свое знамя высоко, имея на своем счету множество сбывшихся пророчеств и инновационных творческих успехов. Движение было подхвачено новым поколением писателей, уже третьим, если не четвертым; принципы и образы киберпанка распространились во все направления научной фантастики и стали неотъемлемыми концепциями жанра. Стиль и мировоззрение киберпанка, выйдя за рамки литературы, продолжают оказывать влияние на всю современную культуру, даже на тех, кто не знаком с основополагающими произведениями. Повседневность 2009-го года в значительной степени и есть то абсурдное, информационно-насыщенное, мультикультурное, изнуряющее будущее, предсказанное в «Нейроманте» и других произведениях киберпанков. В частности, использование Википедии, с которой я начал эту статью, это как раз момент из репертуара произведений Гибсона.
Итак, спустя 25 лет после выхода «Нейроманта» предвидение и атмосфера киберпанка широко известны и повсеместно распространены. Однако в разговоре об успехах киберпанка часто умалчивается тот факт, что практически все его основатели – включая автора этого обзора – в настоящее время адаптировали свое творчество к реалиям пост-киберпанка как с точки зрения литературного рынка, так и с точки зрения современной культуры и общества в целом и всё так же продуктивны, как и раньше. Далее я рассмотрю, что нового на сегодняшний день предлагают трое киберпанков первого поколения.
Джон Ширли всегда состоял в числе наиболее политизированных авторов. Действие его трилогии «Затмение» (1985-90) происходит в Европе начала 21-го века, которая контролируется ультраправыми фашистами и ведет затяжные позиционные бои с армиями СССР, сдерживаемыми тактическим ядерным оружием. На момент издания романов цикла подобная судьба Европы в духе тэтчеризма была вполне правдоподобной. С этой точки зрения недавняя увлеченность Джона волшебной фэнтези (Crawlers, 2003; Constantine, 2005) кажется странным пустяком, не имеющим ничего общего с тяжеловесной большой политикой. Но в этом году читатели «Bleak History», нового романа Джона Ширли, обнаружат, что писатель не растерял былого духа бунтарства и протеста.В новом романе средоточием зла выступает тайная правительственная организация под названием Управление Сдерживанием. Это управление знает тайну: магия – реальна и является неисследованной областью физики. Организация стремится собрать всех, кто так или иначе причастен к миру волшебного, под контроль правительства якобы для предотвращения сверхъестественного Чернобыля. Но, как водится, коррумпированное правительство Управления, прикрываясь необходимостью упреждения террористических атак, преследует свои гипертрофированные личные цели. В роли главного героя - Gabriel Bleak, участник тайного сообщества. Его, как одного из сильнейших магов, преследует Управление. Противостояние героя и правительственной организации принимает личные черты, когда тот обнаруживает, что его давно потерянный брат сотрудничает с Управлением.
Роман Джона Ширли, насыщенный конспирологией, секретными сообществами и тайными историями, обладает стилистикой в духе творчества Томаса Пинчона. Подобный постмодернизм всегда был характерен для киберпанка. Кроме того, Ширли точно укладывается в известный критерий Дозуа, наиболее коротко и ёмко характеризующий киберпанк: «High tech, low life» - если принять во внимание посыл автора «магия равна технологиям». Писатель подтверждает сказанное, часто описывая магические явления посредством технической терминологии. Впрочем, связь технического и сверхъестественного не является для киберпанка чем-то новым - не надо забывать духов лоа, населяющих киберспейс Гибсона. «Bleak History» напомнит читателям мифологию графического сериала Hellboy Майка Мигнола, вышедшего в 1991-м году. Хотя Hellboy обычно и не включают в генеалогическое древо киберпанка, его литературная основа настолько перекликается с точкой зрения киберпанка, что этот графический сериал можно считать поздним ответвлением от общего направления стиля. Тем любопытнее видеть, как один из крёстных отцов Hellboy элегантно вальсирует с этой необычной литературной помесью.
С самого начала киберпанк-движения Руди Рюкер акцентировал внимание на сложности и необычности гипотетических явлений из области ультрахайтека. А также на эксцентричном стиле и поведении. Пересечение интересов Рюкера с типичным будущим в духе «Бегущего по лезвию» порождает, как правило, роботов, поедающих мозги и секс-сферы из параллельных измерений. Девиз «каталог удивительных вещей» мегапопулярного блога BoingBoing, который сам по себе является отдельным представителем киберпанка, замечательно описывает творчество Рюкера. Его последний роман «Hylozoic», являющийся продолжением книги «Postsingular» (2007), возносит техногенную эксцентричность на новые высоты.Согласно «Postsingular», на Земле происходит изменение океанов под названием Ленивый Восьмой День. Раскрываются свернутые измерения пространства-времени, в результате чего люди получают божественные возможности – телепатию, телепортацию и контроль материи. Более того, вся материя становится разумной, каждый атом и молекула обладает хоть и рудиментарным, но разумом, вплоть до Гайа – разумной сверхсущности, представляющей собой всю планету. Название нового романа – прилагательное, описывающее это состояние. Человечество в большинстве своём состоит из бездельников и ретроградов, которые упорно цепляются за старую жизнь. Герои романа – супруги-медиазвёзды Тай и Джейджей и ребенок друзей Чу, учёный-аутист. Эта троица с небольшой помощью межпространственного Иеронима Босха должна противостоять двойному инопланетному вторжению, цель которого - колонизация планеты.
Добродушно-абсурдный апокалипсис Рюкера наполнен мультяшной дурашливостью. Строгая научная экстраполяция удивительных явлений из квантового мира погружает сюжет в территории, где, согласно Артуру Кларку, технология становится неотличима от магии, при этом автор играет с читателем в крестики-нолики, воздвигая логические барьеры, чем достигается подлинный саспенс повествования. Насыщенные диалогами сцены придают действию кинематографичной непосредственности. Поскольку киберпанки всегда были готовы выразить признательность предшественникам, таким, как Сэмюель Дилэни и Альфред Бестер, то и Рюкер в романе очевидно приподнимает шляпу перед талантом гениального шутника от sci-fi - Роберта Шекли. Больше всего в романе вдохновляет то, насколько точно автор отразил сегодняшнее состояние общества. По мере того, как наши старые добрые финансовые и культурные системы коллапсируют, некоторые зарывают головы в песок, в то время как другие пытаются творчески оседлать хаос и выехать в светлое оптимистичное будущее, столь милое для НФ.
Во времена расцвета киберпанка мы все звали Брюса Стерлинга «Председатель Брюс». Будучи идеологическим рулевым и теоретиком движения, он одновременно решал такие разрозненные задачи, как усиление линии партии и поддержание цветения тысяч литературных ростков. Он всегда брался за работу с саркастическим остроумием и изобретательностью. И, разумеется, его собственная выдающаяся проза и концептуальная выразительность служила образцовым примером того, что должно быть сделано, чтобы затолкать упирающуюся и визжащую научную фантастику в постмодернистскую эру. Со времени издания своих первых работ Стерлинг выработал обширный набор отточенных выразительных средств, которые он использует и по сей день. Собрав воедино журналистские горячие темы, передовые научные исследования, чутьё авангардиста и проницательность историка, он проявил себя как создателя отточенных произведений, совмещающих достоверность в стиле Хайнлайна и изумительные Большие Идеи. Даже в том случае, когда персонажи Стерлинга иногда кажутся скучными, произведение всё равно выигрывает благодаря этому недостатку, что несомненно подтвердит любой читатель последнего романа «The Caryatids». Собственно, под покрывалом из увлекательной, завораживающей картины яркого будущего скрывается история, полностью посвященная личностям героев.«Кариатиды» - семь женщин-клонов «Балканской Леди Макбет» Елизаветы Михайлович. К 2065-му году из них в живых остается только четверо: Бисерка, Соня, Мила и Вера. Вопреки общему геному, каждая из сестер обладает уникальными личными качествами: преступница, солдат, художник или труженик. Через эти четыре прекрасно настроенных фильтра Стерлинг проливает яркий свет на мир, сломленный климатической катастрофой, с миллиардами погибших, но всё еще сохранившем надежду человечества на достойное будущее – если вообще человеческий вид сможет выжить. Две соперничающие на мировом уровне глобальные силы совместно с последним оставшимся на планете национальным государством стремятся навязать друг другу собственное видение мировой гармонии, обеспечивая роман остросюжетной динамикой.
Стерлинг творчески населил каждый клочок своего мира, от равнин Монголии до тонущего Лос-Анджелеса. Его технологические экстраполяции основаны на собственных социологических наблюдениях. Портреты кариатид, служащие одновременно якорем и парусами для корабля романа, глубоки и достоверны. Добродушный, душевный, саркастический, циничный, многообещающий роман Стерлинга напоминает творчество Урсулы Ле Гуин, исполненное рэп-командой и затем упакованное в твиттер-фид чтобы позабавить сомалийских пиратов, доказывает, что киберпанк, однажды став духом времени, спустя двадцать пять лет ничуть не потерял ни во внешних чертах, ни в актуальности, ни в мудрости.
